Мы делимся душами – в этом магия театра

В Камчатской краевой научной библиотеке им. С. П. Крашенинникова стартовал новый проект, посвященный Году театра в России – «Театральные встречи». Первая встреча состоялась с заслуженным артистом Российской Федерации, актёром Камчатского театра драмы и комедии Алексеем Высторопцем. Любопытной неожиданностью для публики оказался выбор ведущего – в этой роли выступил министр экономического развития Камчатского края Дмитрий Коростелёв, давний друг Алексея Высторопца.

Такие вечера дарят зрителю редкую возможность «заглянуть за кулисы» и увидеть без грима артиста, создавшего десятки знакомых ролей и воплотившего ряд непохожих персонажей. А что за герой он сам? Что его тревожит и радует? Сегодня зритель будет не только внимать и аплодировать, но и задавать вопросы, делиться мнениями, предлагать темы для обсуждения. Алексей Высторопец – один из ведущих актёров Камчатского театра драмы и комедии, служит в нём без малого 25 лет, и камчатцы, пришедшие на встречу с любимым артистом, не отпускали его два с половиной часа. «Очень интересно, когда здесь и сейчас перед тобой актёр, которого мы любим во всех его амплуа, играет самого себя», - выразила общее мнение блогер и театрал Марина Пастухова.

Интересно было наблюдать и министра в качестве ведущего встречи. Справился он великолепно, будто имеет большой опыт проведения интервью в прямом эфире и взаимодействия с залом, откуда тоже поступало много вопросов как в виде записок, так и устно. Разговор получился разноплановым, содержательным, эмоциональным, – словом, именно таким, какого и желали наполнившие актовый зал гости библиотеки.

О призвании: «В театр надо идти только если нет альтернатив»

- Алексей, поскольку мы уже объявили всем о своей дружбе, предлагаю в нашей беседе сохранить обращение на «ты», - начал беседу Дмитрий Коростелёв. – Первый вопрос: что повлияло на твой выбор жизненного пути?

- Как я не раз рассказывал, в детстве я занимался в разных кружках и секциях, попробовал бокс – мне дали в морду, и я ушёл в театральную студию. Это уже стало своего рода шуточной легендой, но правда в том, что, чем бы я ни занимался до театральной студии, – меня ничто по-настоящему не увлекало. А после первых занятий в студии вопроса «Чем заниматься?» не осталось, меня больше не терзал никакой выбор. И моей самой первой, самой большой ответственностью в жизни стало первое выступление. Мне было 12, я играл небольшую роль в «Республике ШКИД» Леонида Пантелеева. Не помню, что происходило на сцене, но как у меня тряслись колени – помню до сих пор. Так театр стал частью моей жизни. С ним было связано всё: литература, цели, интерес, любовь... Круг замкнулся. Кстати, свою судьбу, свою будущую жену Елену я тоже встретил в театре. Она очень творческий человек, работает заведующей музыкальной частью. Все музыкальные спектакли, всё, что мы поём в театре, – создаётся с её участием. А я признаюсь, что и все мои роли на пятьдесят процентов – заслуга Елены.

Возвращаясь к вопросу: в 15 лет я знал, что уеду в Иркутск, чтобы учиться в театральном училище. Родители были против, но я сказал: «Я весь год буду работать, заработаю на билет, и что бы ни случилось, всё равно уеду!». И до сих пор я уверен в том, что в театральное училище надо поступать только в том случае, если другого пути ты для себя не видишь. Если есть хоть какая-то альтернатива, мысли типа: «У меня и с физикой хорошо, и биология интересна, но и в театральное можно попробовать», - не надо идти в театральное училище!

- Эта встреча проходит в библиотеке, и у входа в зал расположена выставка книг из твоей личной библиотеки, с автографами авторов – в основном на театральную тематику. Поэтому следующий вопрос: твоё отношение к книгам?

- До того, как решил поступать в театральное училище, книги я ненавидел. Ребёнком был чрезвычайно активным (мама боялась в школу заходить), и школьная программа мало что оставила в памяти. Плотное знакомство с литературой началось благодаря подготовке к поступлению в училище. Я навёрстывал, черпал, погружался в классику. Очень увлёкся Гоголем (кстати, мама догадалась об этом по стилю моих писем ей). Тогда библиотека стала родным для меня местом.

- Кого ты считаешь своими учителями в профессии?

- Самым первым стал руководитель театра-студии «Алый парус» в Хабаровске Сергей Юрьевич Кидин. Он дал путёвку в жизнь многим артистам, и все стали успешными. С благодарностью назову моих мастеров на курсе, Веру Александровну Товма и Павла Владиславовича Степанова. Это люди, создавшие из меня материал и вложившие основу профессии. А самым настоящим учителем, который повёл меня в увлекательный мир театра, был Валентин Зверовщиков. Он вложил в меня свою душу. И до сих пор продолжает мной заниматься: время от времени мы встречаемся, репетируем, он корректирует спектакль, который поставил, подарив ему долгую жизнь – «Как я съел собаку».

О том, как съесть собаку: Спектакль, который можно играть всю жизнь

- Ты уже 16 лет играешь этот замечательный моноспектакль по пьесе Евгения Гришковца. Удалось ли «съесть собаку» в новом году?

- Этот спектакль – уникальная история. До него я играл много комедий, и, когда в 2002 году Валентин Васильевич (Зверовщиков – прим. авт.) предложил мне посмотреть этот материал, только что написанный Гришковцом, я не сразу согласился. Материал сложный, но, посомневавшись, я решил полностью довериться Зверовщикову. Мы пять месяцев потратили на репетиции: каждый день, друг напротив друга. Чувствовали себя идиотами: публики нет, как будет восприниматься спектакль – неизвестно, в правильном ли мы направлении – можно только гадать. Когда спектакль вышел, Валентин Васильевич сказал: «Ты можешь играть его всю жизнь». Я тогда посмеялся над его словами. Но прошедшие 16 лет показывают, что он не ошибся. Этот спектакль играем только мы двое: сам Гришковец и я. Когда в 2018 году мы встретились с Евгением Валерьевичем, он сказал: «Сразу видно, что на Камчатке играется этот спектакль. Зритель знает текст». Интересно, что мы – из крайних точек России: Гришковец из Калининграда, я с Камчатки. Но спектакль играем и в других регионах. В прошлом году я сыграл его за пределами края в шесть раз больше, чем в родном театре, а последний раз был уже в новом году, 10 января, в Санкт-Петербурге.

- Как для тебя начался Год театра?

- Мне поступило предложение проехать в новогодние каникулы по стране со спектаклем «Чужих мужей не бывает», в котором заняты мои друзья Галина Данилова, Эдуард Радзюкевич и Андрей Кайков. Поэтому я в новогоднюю ночь чокнулся бокалами, отстрелял салют, утром поздравил моего младшего сына с днём рождения, сел в самолет и улетел. За неделю – шесть городов, шесть спектаклей: Киров, Пермь, Челябинск, Уфа, Москва, Санкт-Петербург (там я играл «... собаку»). На Камчатку вернулся к концу выходных. Кстати, я вижу в зале Татьяну – мы познакомились с ней в самолёте. Полёт был беспокойный, перед посадкой самолёт очень сильно кидало. Дети кричат, взрослые побледнели, и я, видя, как моя соседка судорожно вцепилась в поручни, попытался сделать вид, что спокоен, положил ей ладонь на руку и сказал: «Всё будет хорошо». И Татьяна ответила: «Спасибо. Вы мой любимый артист».

О профессии: «А что артист несёт домой?»

- Различаются ли для тебя понятия «слава» и «популярность»?

- Слава – это то, что сваливается, очень мелкое понятие и в то же время какое-то тщеславное, пафосное и напыщенное. Не люблю этого слова. Ещё и потому, что иногда люди идут к славе по головам других, слава становится для них самоцелью. А популярность приходит или не приходит сама, делаете популярными нас – вы, зрители. Только вам решать, кто популярен, а кто нет.

- В чём тайна и магия театра?

- Не зря сцену называют намоленным местом. Она в чём-то похожа на алтарь. За кулисы мало кого пускают. И взаимодействие театра и зрителя – чудо, которое и прямо сейчас происходит с нами. Вы пришли сюда, проявив ко мне интерес, а я пришёл поделиться тем, что вам интересно. Я открываю перед вами душу – искренне, – а вы воспринимаете (либо нет). Магия восприятия нас связывает, делает роднее, даже если мы об этом не подозреваем. Мы друг друга знаем – хотя кого-то из вас я лично не знаю, но, когда мы делимся душами друг с другом, мы с вами становимся знакомы. Это и есть магия театра: восприятие незнакомых людей через образы, характеры...

- Вопрос из зала: записываете ли вы наблюдения за людьми, применяете ли их в своей работе? И всегда ли вы слушаетесь режиссёра?

- Записей я не веду, но яркие моменты обязательно подмечаю и фиксирую их. Это тот самый актёрский багаж. Артисты вообще люди наблюдательные. Только наблюдаем-то мы форму существования и сами придумываем – что с этим человеком в данный момент происходит, что привело его к таким действиям и поступкам. Правда, есть одно «но»: подсматривать у других артистов в кино или спектаклях – дурной тон, плагиат. А если ты подсмотрел в процессе жизни другого человека, попытался встроиться в его жизнь, существовать ею, наверное, это и есть та самая магия искусства... Мы являемся трансляторами чужих жизней.

Что касается отношений с режиссёрами. Спектакль является воплощением режиссёрской идеи, но при этом – делом коллективным. Рождаться этот продукт может только в любви. Дело режиссёра – ставить задачу, дело актёра – искать способы её выполнения. Меня не тянет к режиссуре, я исполнитель, мне по эту сторону рампы интереснее. Но при этом я убеждён, что актёр – профессия, которой нужно уметь заниматься самостоятельно, а не ждать, что сейчас придут, покажут, я это повторю, и вот тогда наступит момент славы. Артист интересен индивидуальностью!

(Алексей исполнил шуточную песню актёра, поэта, сценариста Вадима Жука, с которым познакомился на фестивале театральных капустников «Весёлая коза»:

...Картон приносит картонажник,

Ножи и вилки судомой,

Таксист приносит свой бумажник,

Трусы приносит трикотажник,

И провод электромонтажник,

А что артист несёт домой?..

...И вовсе не имеет цену,

Порыв души его живой.

-Я много что несу со сцены!

Бог знает что несёт со сцены.

Он чёрт-те-что несёт со сцены

А что артист несет домой?..

Песня не только повеселила, но и послужила поводом для вопросов «о насущном»:

- Это песня о том, что артист – единственная честная профессия? – спросили из зала.

- Честность не определяется профессией. Честность – черта человека, который занимается этой профессией. Ну, давайте на чистоту: кто ни разу не принёс домой простой карандаш с работы? – в ответ зал дружно смеётся. – А вообще, если не быть честным со зрителем, то как тогда заниматься этой профессией? Как поделиться своей душой? Как передать вам то, что со мной самим не происходит? Как заставить публику доверять артисту?

- Алексей, зачем тебе понадобилось поступать в ГИТИС на продюсерский факультет?

- В начале 2000-х мне стало казаться, что в театре недостаточно маркетинга. Я пришёл к Валентину Васильевичу и сказал: «Разрешите мне заниматься этим, дайте год». Так я возглавил отдел рекламы и маркетинга. Мы активно взаимодействовали с управлением культуры, затевали различные проекты. Началась реконструкция театра – сложный период. Определённые шаги в плане рекламы и маркетинга к тому времени уже были сделаны, я внедрил новую систему распространения билетов, появилась обратная связь со зрителем, заработал сайт. Но знаний не хватало. Не хотелось оставаться дилетантом, и я решил поступить в ГИТИС и учиться на продюсера. Денег не было совсем. Помог случай. На одном из заседаний штаба по реконструкции театра Михаил Машковцев спросил меня о планах на лето, я сказал, что хотел поступать, но денег нет, поэтому продолжу заниматься самообразованием. Через три дня у меня были авиабилеты в Москву, которые купил лично Машковцев, губернатор Камчатской области. Надо сказать, что к поступлению я был готов на 100 процентов. На факультете было девять бесплатных мест, и я поступил на одно из них. Когда вывесили приказ о зачислении, я позвонил Михаилу Борисовичу, поблагодарил его, и услышал в ответ: «Я очень рад, это счастливая новость для сегодняшнего тяжёлого дня. Четыре часа назад умерла моя жена Татьяна». Я очень любил и уважал этих людей, мы дружили ещё до того, как Машковцев стал губернатором. Конечно, я в тот же день поменял билеты и прилетел на прощание.

Сейчас, оценивая тот период, я думаю, что справился со сложным этапом реконструкции театра. Мы меняли площадки, но не оставались без сцены, у нас всегда были полные залы. Потом я открыл продюсерский центр и стал организовывать гастроли на Камчатке. Какая-то часть гастрольных спектаклей, которые вы посещаете – моих рук дело, спасибо, что вы туда ходите. Начав коммерческую деятельность, я посчитал, что неэтично занимать руководящую должность в театре, поэтому перестал возглавлять отдел.

О театре: «Разрешение на эксперимент должно быть постоянно»

- Театр сегодня - территория свободы? Есть ли на Камчатке культурная цензура?

- Нет, ни на Камчатке, ни где-либо ещё – культура вообще цензуре не подвержена. Можно сказать, что цензура в нас самих: это ответственность за то, что мы произносим и что мы делаем. Театр сейчас находится в процессе эволюции после снятия идеологических устоев эпохи СССР (когда действительно были под запретом «Доктор Живаго», «Белая гвардия», «Окаянные дни» и многие другие великие произведения). Сейчас ничего подобного нет. Нет худсоветов – качество спектакля полностью лежит на совести режиссёра.

Театр во все времена был и остаётся институтом исследования. Эксперимент должен существовать всегда, и разрешение на эксперимент должно быть постоянно. А уж зритель выберет, что ему ближе. Самое главное, что неудачные эксперименты потом отсекаются сами, или история их отсекает. А театр продолжает жить уже 25 столетий, несмотря на все разговоры, что он вот-вот умрёт.

- Как вы относитесь к делу Кирилла Серебренникова?

- О нём дискутируют не на одной кухне в Москве и Санкт-Петербурге, и в поездах по всей стране. Не я один, большинство творческих людей сходится во мнении: Кирилл Серебренников – талантливейший человек, я видел вживую его спектакли, но если будет доказано, что были разворованы бюджетные средства, то это не должно искупаться творческими достижениями. Впрочем, я не хочу быть судьёй в этом вопросе, давайте оставим его компетентным органам.

- Алексей, предлагаю небольшой блиц-опрос. Три театральных режиссёра, которые повлияли на твоё становление как артиста?

- Валентин Зверовщиков, Дмитрий Егоров и Егор Чернышов.

- Три роли, которые ты бы хотел сыграть?

- Виктора Зилова в пьесе «Утиная охота» Александра Вампилова (мне кажется, я сам проживаю жизнь Зилова, этот материал мне очень любопытен). Иудушку Головлёва, как ни странно. И мне бы хотелось дожить до тех лет, когда я мог бы сыграть Луку в пьесе Горького «На дне».

- Три лучшие роли, которые ты сыграл?

- Мне сложно оценивать свои роли, но те, которые повернули меня, дали новый толчок в душе, это незначительная, небольшая роль Досужева в «Доходном месте», это Астров в «Дяде Ване» Чехова и – баба Яга.

(Из зала напомнили о роли Плюшкина из «Брата Чичикова» Егора Чернышова).

- Спасибо большое за то, что вы вспомнили Плюшкина. Это одна из сложнейших ролей, она очень нелегко давалась, я сходил с ума, я жил этим Плюшкиным. Мне хотелось, чтобы он не был стереотипным, в обычной своей жалкой фуфайке. Хотелось понять – что его таким сделало? Я искал историю его судьбы, пытался придумать, связать, очень много пробовал, это были труднейшие репетиции, мне было жалко каждой секунды, в которую я не мог нащупать ответы. Я улетел в санаторий в Сочи, на гастроли в Иркутск и продолжал искать там. А потом со мной произошла история – мой старший сын, живущий в Хабаровске, сообщил мне, что я стал дедом, и что во время моего возвращения из Иркутска на Камчатку, когда я несколько часов буду в Хабаровске, мы с ним обязательно встретимся. Я мчался туда как на крыльях, с подарками, переполненный эмоциями, но... сын не появился. Мы не смогли ни дозвониться до него, ни достучаться в квартиру... Я сел в самолёт – слёзы градом. Это было очень тяжёлое чувство. И тут я понял, как должен сыграть Плюшкина. В чём трагедия его жизни – когда-то лучшего из помещиков в округе. Я благодарен сыну за те переживания, ставшие толчком в рождении образа Плюшкина. Очень люблю этот персонаж, рождённый в муках.

О зрителе: «Молодец, баба! Так ему!»

- Правда ли, что камчатская публика сильно отличается от любой другой?

- Публика везде разная, это так. На Камчатке публика открытая. Она открыто выражает как недовольство, так и восторг, любовь. Особенно это заметно на контрасте с иркутской публикой. Там зритель сдержанный, свою эмоцию он выражает овацией в конце спектакля. А здесь из публики запросто могут крикнуть во время спектакля, когда героиня даёт пощёчину негодяю: «Молодец, баба! Так ему!». И на Камчатке, кстати, зрители первые стали говорить в ответ на комедии определённого сорта: надоели со своей пошлятиной.

И ещё небольшая зарисовка о зрителе. Бегу как-то в репетиционной одежде по театру, спускаюсь по лестнице, а навстречу барышня поднимается, идёт по какому-то вопросу на административный этаж. Мы уже разминулись, и вдруг я слышу её вскрик: «Ааа!». «Что такое?» - спрашиваю. И она мне отвечает: «Никогда не думала, что увижу вас живым!». И я за эти эмоции очень благодарен. Без вас я бы не смог жить. Когда молчит телефон, когда я уезжаю, живу по московскому времени, мне перестают звонить, ко мне не подходят – я начинаю чахнуть. Вы – моя жизнь.

И я хочу с вами поделиться мыслью, которая когда-то перевернула моё сознание. Это произошло ещё в училище. Тогда было модно загадывать желания, а я хотел мечтать. Много лет спустя я побывал на спектакле Владимира Зельдина «Человек из Ламанчи», и мне врезался в память текст, который и до сих пор соответствует моему мироощущению. Он о том, что не надо загадывать желания (ведь тогда мы подсознательно ждём, что кто-то исполнит его для нас), надо мечтать – и самим шагать навстречу своей мечте:

Мечтать, пусть обманет мечта!

Бороться, когда побеждён!

Искать непосильной задачи

И жить до скончанья времён!

Любить, пусть обманет любовь!

Остаться неведомо где!

Когда опускаются руки,

Тянуться к далёкой звезде!

... И пускай я погибну в бою,

Да, в неравном бою.

Но пройду до конца я прямую

Дорогу свою.

Станут люди счастливее жить от того,

Что чудак, побеждённый везде,

Когда опускаются руки,

Стремился к далёкой звезде!

Записала Эмма КИНАС, РАИ «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»

30 января 2019 г.